"С наступлением рассвета голова склоняется всё ниже,
Я всё больше ухожу в себя от тяжести на сердце.
Не спрашивай меня, как я.
Не спрашивай, ведь я в тоске-печали.
Не спрашивай, временами я просто сгораю.
Не спрашивай, не то мне станет стыдно.
Не спрашивай, ибо не смогу тебе сказать.
Не спрашивай, снова этот приступ, и в голове туман.
Этот огонь пожирает меня... мало-помалу.
Какое яркое то пламя, что горит внутри меня.
И эта прикованность сожжет меня дотла."
(К нему подходит Молчун, и садится неподалеку на уступ ограды.)
Молчун: (не глядя на Ферхата) Голова болит? (Ферхат молчит, гладит Устуру и пьёт свое лекарство.) Место так действует. Всегда нагоняет тоску.
Молчун: (издав саркастический смешок) Я бы мог сострить на этот счёт, но...
(Они оба ненадолго замолкают.)
Ферхат: Когда ты начинаешь строить длинные предложения, значит, тебя что-то беспокоит. (подняв взгляд на Молчуна) Выкладывай.
Молчун: Пришли известия. (Молчун наконец поворачивает голову в сторону Ферхата.) Твой брат Йигит… (На этих словах Ферхат внутренне подбирается.) переведен в Стамбул. В Бакыркёйский суд.
(Следует очередная пауза, когда каждый просто сидит и смотрит перед собой.)
Ферхат: Твоя разведка подкачала. Эта новость недельной давности.
Молчун: Ей-богу, Ферхат… Я неделю обдумывал, как об этом сказать. (Ферхат хмур, и хранить молчание, уставившись в невидимую точку.) Прокурор у нас под носом. (Молчун снова поворачивается к Ферхату. Следует судьбоносный вопрос.) Что же будет?
(Ферхат остается безэмоциональным.)
Ферхат: Чему быть, того не миновать. Йигит будет заниматься своим делом, а мы - своим.
[Ферма. Подъездная аллея. День.]
(По грунтовой дороге, ведущей к воротам фермы, движется белый седан.)
(Подъехав к воротам, машина останавливается. К ней подходит охранник.)
(За рулем сидит Джем. Он предъявляет охраннику полицейское удостоверение, и тот пропускает его на территорию, сообщив что-то в наушник спецсвязи.)
[Ферма. Въездные ворота. Служебный проезд. Продолжение]
(Джем вылезает из машины и осматривается.)